Гонщик - Страница 115

115

Саймон с тоской осознал, что совершил, по крайней мере, один благородный поступок, за который его следует наградить медалью: спас Манокар от этого типа. Так называемые благородные поступки давно уже не вызывали у него иной реакции, кроме презрительной усмешки и навязчивого желания во что бы то ни стало докопаться до их корыстной подоплеки, но сейчас он ощутил горькую обиду: почему-то никто не спешит объявить его героем!

– Я был бы хорошим правителем… – глядя вдаль затуманенным взглядом, вздохнул Шидал. – Пенгав – бездарный болтун! Наполучал оплеух от бабы, а потом заморочил голову избирателям и вылез в президенты. Позор! Когда настанет мой час, я его…

Пора. Выпрямившись, Саймон треснул манокарца по голове сумкой-бронекостюмом, потом, не теряя ни секунды, ногой вышиб дверцу и выпрыгнул из машины. Свист воздуха в ушах, удар о твердую упругую поверхность… Если Саймон и потерял сознание, то ненадолго. Вот чертовщина, он ведь рассчитывал упасть в воду… Приподнялся – кажется, ничего не сломано, хвала мейцану!

– Как романтично, молодой человек! – произнес грудной женский голос. – Вы упали с неба, какая прелесть!

Саймон понял, где находится: на антигравитационной платформе, которая в момент прыжка находилась как раз под аэрокаром. Утер капающую из носа кровь, запрокинул голову: аэрокар неподвижно висит в небе, метрах в десяти над водой. Хорошо, если Шидал мертв… Боли от ушибов Саймон не чувствовал, но знал, что синяки начнут ныть потом, когда действие мейцана закончится. Взглянул наконец на женщину: немолодая и полная, до черноты загорелая, в малиновом «мигающем» купальнике, который то появлялся, то исчезал. И никаких драгоценностей.

– А вы могли сломать себе шею! – жизнерадостно улыбнулась она. – Приятно, когда симпатичные молодые люди так неожиданно валятся сверху! Не хотите выпить?

Саймон молча вырвал у нее бутылку и приложился к горлышку: игристое гинтийское.

– Так пить нехорошо, – покачала головой дама. – У меня тут есть фужеры… За романтическое знакомство…

Она придвинула к себе большую сумку, по стенкам которой скользили золотые рыбки и световые блики. Саймон отставил бутылку: он почти пришел в себя, вот только солнце слишком сильно пекло, а у него больше нет ни темных очков, ни термоизолирующего парика. Словно угадав его желания, на платформу упала тень. О, это уже лучше… Он поглядел вверх и тут же вскочил на ноги, издав полустон-полувзвизг: аэрокар медленно опускался.

– Что такое случилось, молодой человек… – начала дама.

Пинком сбросив ее в воду, Саймон прыгнул к пульту. Платформа рванула с места, заложив крутой вираж. Он успел заметить, что к даме сразу с трех сторон устремились, оставляя за собой вспененный след, автоматы-спасатели, и по давней привычке пожалел, что это не акулы, а на нем нет костюма с замаскированной аппаратурой для съемок, но тут же вспомнил: все хорошее осталось в прошлом, он больше не эксцессер. Из «Перископа» его вышвырнули – из-за манокарца, который так подло его подставил! Теперь он мог бы сказать шефу, кто убил Сейго и Вабера, но это его не спасет.

Аэрокар ринулся к платформе, и Саймон нырнул вниз, избегая столкновения. На пульте вспыхнула надпись: «Немедленно пристегнитесь!» У него не было времени пристегиваться. Еще две капсулы нейтрализатора – и Шидал сможет делать с ним все, что захочет. Саймон сознавал, что поторопился сбежать: сначала надо было добить врага. Обстоятельства всегда против него. Еще один вираж. Шидал отрезал его от берега, и тогда он направил платформу к соседнему острову, одновременно заставляя ее кувыркаться в воздухе, чтобы манокарец не мог прицелиться. Правая рука лежала на кнопках пульта, левой, а также зубами Саймон вцепился в ремни безопасности. Если на платформе и находились какие-то вещи прежней хозяйки, которые могли бы ему пригодиться, то теперь они соскользнули в воду. В довершение ко всем прочим злоключениям с неба загремел голос:

– Уважаемые господа отдыхающие, перестаньте безобразничать в воздушном пространстве! Пожалуйста, ведите себя дисциплинированно!

Выписывая мертвые петли, платформа приближалась к острову, аэрокар шел за ней с небольшим отрывом. На берегу стоял красивый белый отель. Надо как можно скорее попасть внутрь здания, спрятаться и забаррикадироваться… Высокие стрельчатые окна на первом этаже были распахнуты настежь, и Саймон, повернув платформу почти перпендикулярно к земле, чтобы не застряла, направил ее в окно. Очутившись в небольшом, облицованном мрамором зале, выровнял свое транспортное средство, бегло огляделся и опустил платформу на поверхность, которая показалась ему идеально подходящей для этой цели, – то есть на громадный овальный стол посреди зала. Захрустела раздавленная посуда. Люди, сидевшие за столом – а их было много, – смотрели на гостя в гробовом молчании.

Саймон встал на четвереньки и слез со стола, кого-то толкнув. Из носа капала кровь, на черном страховочном ремне остался глубокий след его зубов.

– Что это значит? – резко спросил, поднявшись со стула, мужчина в парадном полицейском мундире. Комиссар полиции Испанского архипелага, Саймон знал его по голограммам, как и всех остальных высших чиновников Ниара.

– За мной гонятся… – прохрипел он. – Очень опасный тип…

Возле самых окон приземлился аэрокар с выбитой дверцей. Сейчас Шидал будет здесь!

– Кто вы такой? – комиссар нахмурился.

Отбросив его с дороги мощным ударом в челюсть, Саймон кинулся к ближайшей двери. Заперто. Дверей в зале было несколько. Одна, вторая, третья… Четвертая распахнулась. Уже выскочив в коридор с высоким сводчатым потолком, он услыхал позади голос Шидала:

115